Уй-хыялым моңға үрелгән
«Уй-хыялым моңға үрелгән»
*Моң вплетен в мысли и мечты мои
Тансулпан Буракаева
Дисклеймер: все рассказанное здесь является версией событий о народной песне и башкирской эстраде, услышанных мной из уст моей матери Марьям Буракаевой, а также моими личными воспоминаниями. Память — штука ненадежная. В тексте могут быть неточности в датах и последовательности событий. Поэтому просьба отнестись к моему рассказу как к литературному произведению, а не документальному источнику. Для меня было важнее сохранить то, что я запомнила, в неизменном виде.
Также в этом коротком эссе было невозможно охватить всех, кого я хотела бы упомянуть. Будем считать это началом большой работы.
***
В старину, как пишут исследователи, традиция исполнения эпических произведений — таких, как эпос «Урал батыр» и других — сама по себе подразумевала постоянные гастроли исполнителей. Сэсэны ездили из одной летовки — йәйләү — в другую, это становилось целым событием: собирался народ, и в течение дня, нескольких дней, а иногда, если произведение было большим, действо продолжалось более недели. Эпосы, они же кубаиры*, всегда пропевались, каждый под свою мелодию. К сожалению, мелодия исполнения эпоса «Урал батыр», как и эпоса «Акбузат», не сохранилась, зато известны мелодии «Заятүләк һәм Маянһылыу», «Алпамыша», «Аҡһаҡ ҡола», «Ҡуңыр буға». Экспрессивные моменты подчеркивались выкриками, исполнитель включал в свое выступление и танец, изображал пластику персонажей, менял голос. Одним словом, это был театр одного актера.
В начале ХХ века как поэзия, так и музыка строились на возвращении к народным истокам. Стихосложение, отказываясь от арабского наследия, опиралось на традиционные песенные формы. Оперы Загира Исмагилова и Газиза Альмухаметова включают также и народные песни.
Желая быть ближе к народу, композитор Газиз Альмухаметов и поэт Шайхзада Бабич, погрузив пианино на грузовик, отправлялись по деревням нести свое искусство…
Газиз Альмухаметов создавал произведения крупных форм — оперы «Сания», «Эшсе» («Рабочий»), а самым известным его произведением, олицетворяющим эпоху репрессий, стала песня «Сайҡалалар кәмәләр».
Она, в исполнении Айгиза Ханова, стала заглавной песней фильма «Первая Республика» Булата Юсупова, посвященного жертвам этого времени. В советское время же эта песня была популярна в исполнении Даги Бакирова, а в постсоветское — Расуля Карабулатова.
*кубаир — жанр башкирской народной поэзии, к нему относятся и монументальне литературные памятники «Урал батыр» и «Акбузат», традиционно тоже исполнявшиеся под аккомпанемент думбыры либо без аккомпанемента, но всегда с напевом. Сэсэны сочиняли кубаиры в поэтических состязаниях.
***
Башкиры пели все время: это не было исключительным событием для гостей, это было повседневностью. Пели, когда ухаживали за скотом, ехали на телеге, собирали черемуху; вместе и в одиночестве.
***
Мама в детстве бегала встречать артистов, которые приезжали с концертами в село Исянгулово Зианчуринского района, и звала к себе ночевать. Артистам, видимо, приходилась по душе бойкая рыжеволосая девочка, и они охотно соглашались, к тому же бабушка Мархаба тоже радушно встречала гостей, несмотря на то, что семья жила небогато.
*Моң вплетен в мысли и мечты мои
Тансулпан Буракаева
Дисклеймер: все рассказанное здесь является версией событий о народной песне и башкирской эстраде, услышанных мной из уст моей матери Марьям Буракаевой, а также моими личными воспоминаниями. Память — штука ненадежная. В тексте могут быть неточности в датах и последовательности событий. Поэтому просьба отнестись к моему рассказу как к литературному произведению, а не документальному источнику. Для меня было важнее сохранить то, что я запомнила, в неизменном виде.
Также в этом коротком эссе было невозможно охватить всех, кого я хотела бы упомянуть. Будем считать это началом большой работы.
***
В старину, как пишут исследователи, традиция исполнения эпических произведений — таких, как эпос «Урал батыр» и других — сама по себе подразумевала постоянные гастроли исполнителей. Сэсэны ездили из одной летовки — йәйләү — в другую, это становилось целым событием: собирался народ, и в течение дня, нескольких дней, а иногда, если произведение было большим, действо продолжалось более недели. Эпосы, они же кубаиры*, всегда пропевались, каждый под свою мелодию. К сожалению, мелодия исполнения эпоса «Урал батыр», как и эпоса «Акбузат», не сохранилась, зато известны мелодии «Заятүләк һәм Маянһылыу», «Алпамыша», «Аҡһаҡ ҡола», «Ҡуңыр буға». Экспрессивные моменты подчеркивались выкриками, исполнитель включал в свое выступление и танец, изображал пластику персонажей, менял голос. Одним словом, это был театр одного актера.
В начале ХХ века как поэзия, так и музыка строились на возвращении к народным истокам. Стихосложение, отказываясь от арабского наследия, опиралось на традиционные песенные формы. Оперы Загира Исмагилова и Газиза Альмухаметова включают также и народные песни.
Желая быть ближе к народу, композитор Газиз Альмухаметов и поэт Шайхзада Бабич, погрузив пианино на грузовик, отправлялись по деревням нести свое искусство…
Газиз Альмухаметов создавал произведения крупных форм — оперы «Сания», «Эшсе» («Рабочий»), а самым известным его произведением, олицетворяющим эпоху репрессий, стала песня «Сайҡалалар кәмәләр».
Она, в исполнении Айгиза Ханова, стала заглавной песней фильма «Первая Республика» Булата Юсупова, посвященного жертвам этого времени. В советское время же эта песня была популярна в исполнении Даги Бакирова, а в постсоветское — Расуля Карабулатова.
*кубаир — жанр башкирской народной поэзии, к нему относятся и монументальне литературные памятники «Урал батыр» и «Акбузат», традиционно тоже исполнявшиеся под аккомпанемент думбыры либо без аккомпанемента, но всегда с напевом. Сэсэны сочиняли кубаиры в поэтических состязаниях.
***
Башкиры пели все время: это не было исключительным событием для гостей, это было повседневностью. Пели, когда ухаживали за скотом, ехали на телеге, собирали черемуху; вместе и в одиночестве.
***
Мама в детстве бегала встречать артистов, которые приезжали с концертами в село Исянгулово Зианчуринского района, и звала к себе ночевать. Артистам, видимо, приходилась по душе бойкая рыжеволосая девочка, и они охотно соглашались, к тому же бабушка Мархаба тоже радушно встречала гостей, несмотря на то, что семья жила небогато.
***
С детства приученная к труду, мама росла физически сильной и смекалистой девочкой, и к двенадцати годам дедушка Сабирьян стал брать ее на рубку леса помощницей — ее компанию он предпочитал своему сыну-книгочею Салавату. Мама помогала с едой, костром, смотрела за лошадьми, стесывала ветки с бревен.
В лесу была своя особенная атмосфера: помимо рубки леса для колхоза, они заготавливали лыко и замачивали его в воде — из мочала потом бабушка изготавливала кисти для побелки и ездила продавать в Баймак.
Вечером, после тяжелого труда, за костром, наступала пора неспешных бесед и, конечно, песен.
Однажды, когда мама уже засыпала в шалаше, к костру подсел молодой парень по имени Иншар из соседней деревни Урген:
— Ағайҙар, если позволите, взберусь на этот дуб и спою песню, — сказал он — и полез на дерево.
Так мама и запомнила этот момент: луна, виднеющаяся сквозь ветки шалаша, звезды, ночь,бархатный голос Иншара и песня «Буранбай», звучащая где-то на высоте.
Иншар Султанбаев учился в училище искусств, но там во время обучения классическому вокалу ему сломали голос, из-за чего он долгое время не мог петь. Голос он постепенно восстановил, но учиться дальше не стал. «Буранбай» в его исполнении — образец тончайшего мастерства.
***
Каждая новая песня становилась событием. Однажды, будучи студенткой БГУ, мама шла по Проспекту Октября мимо рабочего общежития и вдруг услышала, как из открытого окна льется совсем незнакомая ей песня. Песня была так прекрасна, что она подошла к открытому окну. В комнате оказался парень, который слушал пластинку на проигрывателе.
— Что эта за песня?
— «Кейек ҡаҙҙар» («Дикие гуси»), Камил Вәлиев, — сообщил парень и показал ей обложку.
Мать запомнила песню с одного раза, но больше ни разу не слышала ее. Годы спустя, когда она пришла работать на радио, она нашла ее и выпустила в эфир.
***
Концерты на радио тогда не записывали заранее, и артисты выступали в прямом эфире — приходили ко времени и пели свои песни. Однажды должны были выступать дуэтом Магафур Хисматуллин, знаменитый исполнитель роли Салавата Юлаева в одноименной опере Загира Исмагилова, и Нажия Аллаярова. Внезапно выяснилось, что певец простыл и петь не сможет. Что делать? Кто-то вспомнил, что у Фарита из редакторского отдела приятный тембр.
— Ты ведь знаешь песню «Һары ла сәс» («Белокурая»), — уговаривали они стеснительного редактора.
Тот не подвел — получился прекрасный дуэт. Так взошла звезда популярного певца Фарита Бикбулатова — и надолго. Певец продолжал удивлять поклонников даже в начале 2000-х, выпустив хит «Был ғүмер» («Эта жизнь») и задорный «Давай-давай, Фәрит ағай» (кстати, очень любимый моей пятилетней дочерью).
***
В конце 60-х мама состояла в инициативной группе, которая открыла первую башкирскую городскую школу в Уфе. Они ходили по домам, квартирам и по одному набирали детей, уговаривали родителей. Так, летом 1966 года мама забрела в один из дворов в центре города и заприметила группу детей на площадке. Спросила на башкирском, как их зовут.
— Меня зовут Азамат, — сказал один из детей на русском, — я живу здесь.
— А меня — Салават, — представился другой.
— Ә минең исемем Славик, — сказал третий. — Мин бына ошо йортта йәшәйем.
Это был Вячеслав, сын певицы Магфиры Галеевой и композитора, музыканта Николая Голова, известного под псевдонимом Наиль Галеев.
Магфира апай была землячкой мамы, и мы близко общались вплоть до ее смерти в 2016 году, часто останавливались у нее, когда переехали в село и в родной Уфе бывали наездами. В их просторной, прохладной квартире в доме на пересечении улиц Цюрупы и Октябрьской революции стоял огромный книжный шкаф, плотно заставленный дефицитными в советское время книгами. Неудивительно, что Вячеслав Голов, сын артистов, впоследствии стал главным редактором газеты «Вечерняя Уфа»!
Как Магфира Галеева стала певицей? Зианчуринский край издавна славится певцами, и Магфира тоже пела. Но становиться профессиональной певицей не собиралась. Судьба, однако, решила иначе.
Магфира босиком окучивала картошку, когда за ее огородом остановился грузовик с молодыми самородками, которых набрали для учебы в Московской консерватории. Позвали и ее. Магфира бросила мотыгу, вытерла руки о подол, заскочила в грузовик и уехала в новую жизнь. В Уфе заехали купить ей обувь — в женском отделе подходящих не оказалось, так что приобрели грубые мужские сандалии, в которых она и пришла на экзамены в Москве. И поступила!
Магфира Галеева училась у всемирно известной Ирмы Яунзем, которая сама исполняла башкирские песни и привила Магфире любовь к песням народов мира. И Магфира спустя годы, возвращаясь из очередной страны, привозила с собой народную песню — пела более, чем на шестидесяти языках. Ее музыкальное чутье позволяло передавать тончайшие нюансы языка, даже не понимая его.
Однажды в одной из деревень Башкортостана Магфира Галеева спела песню на чувашском так, что после концерта к ней подошел старик-чуваш и на родном языке стал рассказывать о проблемах в деревне.
Магфира Галеева часто исполняла башкирские народные песни, причем неизвестные: «Ете егет» («Семеро джигитов»), «Орсоҡ» («Веретено») и другие.
Вышла замуж за Николая Голова, который так любил башкирскую культуру, что даже взял псевдоним Наиль Галеев и создал первый в республике инструментальный эстрадный ансамбль «Өфө уттары» («Огни Уфы»). Отлично говорил на башкирском, написал множество песен. Знаменитая, уже ставшая народной песня «Бөрлөгәнем» («Ежевика) — тоже его сочинения.
Их дружная интернациональная семья в советское время была образцом и для государственной пропаганды межнациональных браков: так, на радио часто ставили песню в исполнении Магфиры Галеевой «Яраттым мин рус егетен» («Полюбила я русского парня»), написанную Наилем Галеевым на слова Шарифа Биккула.
Магфира апай жила долго, до 87 лет: недаром говорят, что пение продлевает жизнь. Готовя этот материал, послушала и ее интервью, вспомнила ее необычный тембр и заливистый смех. Внук Магфиры апай, Артем Голов, пошел по стопам дедушки и стал музыкантом-инструменталистом.
С детства приученная к труду, мама росла физически сильной и смекалистой девочкой, и к двенадцати годам дедушка Сабирьян стал брать ее на рубку леса помощницей — ее компанию он предпочитал своему сыну-книгочею Салавату. Мама помогала с едой, костром, смотрела за лошадьми, стесывала ветки с бревен.
В лесу была своя особенная атмосфера: помимо рубки леса для колхоза, они заготавливали лыко и замачивали его в воде — из мочала потом бабушка изготавливала кисти для побелки и ездила продавать в Баймак.
Вечером, после тяжелого труда, за костром, наступала пора неспешных бесед и, конечно, песен.
Однажды, когда мама уже засыпала в шалаше, к костру подсел молодой парень по имени Иншар из соседней деревни Урген:
— Ағайҙар, если позволите, взберусь на этот дуб и спою песню, — сказал он — и полез на дерево.
Так мама и запомнила этот момент: луна, виднеющаяся сквозь ветки шалаша, звезды, ночь,бархатный голос Иншара и песня «Буранбай», звучащая где-то на высоте.
Иншар Султанбаев учился в училище искусств, но там во время обучения классическому вокалу ему сломали голос, из-за чего он долгое время не мог петь. Голос он постепенно восстановил, но учиться дальше не стал. «Буранбай» в его исполнении — образец тончайшего мастерства.
***
Каждая новая песня становилась событием. Однажды, будучи студенткой БГУ, мама шла по Проспекту Октября мимо рабочего общежития и вдруг услышала, как из открытого окна льется совсем незнакомая ей песня. Песня была так прекрасна, что она подошла к открытому окну. В комнате оказался парень, который слушал пластинку на проигрывателе.
— Что эта за песня?
— «Кейек ҡаҙҙар» («Дикие гуси»), Камил Вәлиев, — сообщил парень и показал ей обложку.
Мать запомнила песню с одного раза, но больше ни разу не слышала ее. Годы спустя, когда она пришла работать на радио, она нашла ее и выпустила в эфир.
***
Концерты на радио тогда не записывали заранее, и артисты выступали в прямом эфире — приходили ко времени и пели свои песни. Однажды должны были выступать дуэтом Магафур Хисматуллин, знаменитый исполнитель роли Салавата Юлаева в одноименной опере Загира Исмагилова, и Нажия Аллаярова. Внезапно выяснилось, что певец простыл и петь не сможет. Что делать? Кто-то вспомнил, что у Фарита из редакторского отдела приятный тембр.
— Ты ведь знаешь песню «Һары ла сәс» («Белокурая»), — уговаривали они стеснительного редактора.
Тот не подвел — получился прекрасный дуэт. Так взошла звезда популярного певца Фарита Бикбулатова — и надолго. Певец продолжал удивлять поклонников даже в начале 2000-х, выпустив хит «Был ғүмер» («Эта жизнь») и задорный «Давай-давай, Фәрит ағай» (кстати, очень любимый моей пятилетней дочерью).
***
В конце 60-х мама состояла в инициативной группе, которая открыла первую башкирскую городскую школу в Уфе. Они ходили по домам, квартирам и по одному набирали детей, уговаривали родителей. Так, летом 1966 года мама забрела в один из дворов в центре города и заприметила группу детей на площадке. Спросила на башкирском, как их зовут.
— Меня зовут Азамат, — сказал один из детей на русском, — я живу здесь.
— А меня — Салават, — представился другой.
— Ә минең исемем Славик, — сказал третий. — Мин бына ошо йортта йәшәйем.
Это был Вячеслав, сын певицы Магфиры Галеевой и композитора, музыканта Николая Голова, известного под псевдонимом Наиль Галеев.
Магфира апай была землячкой мамы, и мы близко общались вплоть до ее смерти в 2016 году, часто останавливались у нее, когда переехали в село и в родной Уфе бывали наездами. В их просторной, прохладной квартире в доме на пересечении улиц Цюрупы и Октябрьской революции стоял огромный книжный шкаф, плотно заставленный дефицитными в советское время книгами. Неудивительно, что Вячеслав Голов, сын артистов, впоследствии стал главным редактором газеты «Вечерняя Уфа»!
Как Магфира Галеева стала певицей? Зианчуринский край издавна славится певцами, и Магфира тоже пела. Но становиться профессиональной певицей не собиралась. Судьба, однако, решила иначе.
Магфира босиком окучивала картошку, когда за ее огородом остановился грузовик с молодыми самородками, которых набрали для учебы в Московской консерватории. Позвали и ее. Магфира бросила мотыгу, вытерла руки о подол, заскочила в грузовик и уехала в новую жизнь. В Уфе заехали купить ей обувь — в женском отделе подходящих не оказалось, так что приобрели грубые мужские сандалии, в которых она и пришла на экзамены в Москве. И поступила!
Магфира Галеева училась у всемирно известной Ирмы Яунзем, которая сама исполняла башкирские песни и привила Магфире любовь к песням народов мира. И Магфира спустя годы, возвращаясь из очередной страны, привозила с собой народную песню — пела более, чем на шестидесяти языках. Ее музыкальное чутье позволяло передавать тончайшие нюансы языка, даже не понимая его.
Однажды в одной из деревень Башкортостана Магфира Галеева спела песню на чувашском так, что после концерта к ней подошел старик-чуваш и на родном языке стал рассказывать о проблемах в деревне.
Магфира Галеева часто исполняла башкирские народные песни, причем неизвестные: «Ете егет» («Семеро джигитов»), «Орсоҡ» («Веретено») и другие.
Вышла замуж за Николая Голова, который так любил башкирскую культуру, что даже взял псевдоним Наиль Галеев и создал первый в республике инструментальный эстрадный ансамбль «Өфө уттары» («Огни Уфы»). Отлично говорил на башкирском, написал множество песен. Знаменитая, уже ставшая народной песня «Бөрлөгәнем» («Ежевика) — тоже его сочинения.
Их дружная интернациональная семья в советское время была образцом и для государственной пропаганды межнациональных браков: так, на радио часто ставили песню в исполнении Магфиры Галеевой «Яраттым мин рус егетен» («Полюбила я русского парня»), написанную Наилем Галеевым на слова Шарифа Биккула.
Магфира апай жила долго, до 87 лет: недаром говорят, что пение продлевает жизнь. Готовя этот материал, послушала и ее интервью, вспомнила ее необычный тембр и заливистый смех. Внук Магфиры апай, Артем Голов, пошел по стопам дедушки и стал музыкантом-инструменталистом.
***
Моя тетя Насима очень любила Фидана Гафарова. Впрочем, все женщины тогда любили Фидана Гафарова. Даже ревнивый муж Насимы апай, Халил, ничего не мог поделать с ее обожанием.
Она не пропускала ни одного его спектакля. Если по телевизору шел его концерт, то ни одно дело в мире не могло ее отвлечь от экрана. Тетя работала в машбюро на телевидении, и однажды бросилась за певцом, когда узнала, что он записывал свой голос и только что вышел из здания. Насима апай бежала за ним до самой остановки трамвая, и не помня себя забежала в вагон. Очнулась только тогда, когда кондуктор спросила у нее билет и обнаружилось, что она забыла все вещи на работе.
— А ведь и до его дома бы доехала, — вспоминала спустя годы тетя со смехом.
Сейчас сложно представить такой уровень фанатизма. Люди штурмовали театры и концертные площадки. Рассказывают, что как-то даже снесли дверь в театре в попытке увидеть звезду.
И, конечно, трудно представить Фидана Гафарова без Нурии Ирсаевой, ведь именно дуэты, звучавшие в спектаклях Башкирского драматического театра, прославили их на всю республику и за ее пределами: «Ғәлиәбаныу» и «Ғәлиә менән Заһир йыры».
***
В начале 90-х, когда нашей большой семье стало тесно в квартире по улице Батырской — к тому времени у мамы родился уже первый внук, Айгиз — мы переехали в частный дом на улице Точисского. Чтобы добраться до этой улицы на берегу уфимской реки Сутолоки, ныне замурованной в трубу под проспектом Салавата Юлаева, нужно было долго-долго спускаться по улице Минигали Губайдуллина на остановке «Кондитерская фабрика», или же с другой стороны — от остановки за огромным зданием Рембыттехники. Многие важные события в жизни республики, включая самое главное — обретение суверенитета — застали нашу семью именно там.
Однажды мать пришла домой с горящими глазами.
— Появилась новая песня! — И тут же запела. — «Әйт, ауылым, ҡайҙа һуң моң*,
Моң ҡайҙа һуң, әйт, урам,
Аулаҡ өйлө** һәм гармунлы
Йәшлегемде һағынам»
(«Скажи, деревня моя, где моң,
Где моң, скажи, улица,
Скучаю по молодости своей,
С аулаҡ өй и гармонью»)
Мать — уроженка села, как и большинство уфимских башкир того времени. А тоска по родной деревне живет в сердце каждого башкира-уфимца в первом поколении. Поэтому песню «Моңдар ҡайтһын ауылға»(«Пусть моң вернется в деревню»), написанную поэтом Рамилем Чурагулом и композитором Ризваном Хакимовым, встретили с огромной радостью и энтузиазмом. Она стала одним из знаковых хитов того времени, олицетворением целой эпохи под названием «Суверенитет алған ваҡыттар» («Время, когда получали суверенитет»). Айдар Галимов, исполнивший песню, стал в одночасье любимцем публики. Если первая песня взывала к тоске по деревне, то другая, «Аҡбуҙат», написанная самодеятельным композитором Дамиром Адельбаевым, — к тоске по молодости.
Тоска — это базовое чувство, которое эксплуатируется в башкирской песенной поэзии, причем с давних времен. Башкир тоскует либо по Родине — еще с тех пор, когда мужчины были вынуждены уходить в солдаты или на заработки в дальние края («Илсе Ғайса», «Саҡырмасы, кәкүк», «Әрме»), либо по деревне — с началом массовой урбанизации, либо по молодости и, в частности, по любви своей молодости. Тосковали по родной стороне и женщины, которых выдали замуж, украли или продали в другие края («Таштуғай», «Ғилмияза»).
Тоска по Родине заставляет не только башкир, но и выходцев из Башкортостана других этносов, разбросанных по всему свету, постоянно сидеть на башкирских форумах, а с появлением социальных сетей — в группах землячеств, собираться на Сабантуи, активно участвовать в виртуальном общении с земляками.
Таким образом создается единый виртуальный Башҡортостан-Гөлбостан, страна мечты.
*Моң — труднопереводимое понятие. Например, моя мать утверждает, что по «моң» в глазах можно определить, говорит ли ребенок на родном языке (у нее всегда получается). Это не просто мелодичность, а наполненность глубиной, смыслом, звучанием.
**Аулаҡ-өй — посиделки в доме, где отсутствует старшее поколение — уехали в гости и т.д. Устраивались всякие игрища, иногда девушки были одни, иногда приглашали парней. В некоторых районах практиковалось ҡуныу — парни оставались на ночь и спали в обнимку с девушками, но не переходя границы этических норм — әҙәп.
***
С возрождением интереса к национальным традициям возросла и популярность кубаиров. Особенно любимой народом стала сказительница Розалия Султангареева, исполнявшая как народные кубаиры, так и собственного сочинения. Эффекта ее высокому голосу прибавляли стройная фигура, наряды из струящихся тканей и своеобразная манера исполнения. Это был образ Һомай — богини, жены Урал батыра, и он пришелся по душе народу.
Кроме этого, именно в 90-е стал популярным кубаир «Уйҙарым» («Мысли мои»), который обрел такую популярность, что многие считают его народным. Между тем, мелодию на кубаир Рами Гарипова написал композитор Айрат Кубагушев.
Моя тетя Насима очень любила Фидана Гафарова. Впрочем, все женщины тогда любили Фидана Гафарова. Даже ревнивый муж Насимы апай, Халил, ничего не мог поделать с ее обожанием.
Она не пропускала ни одного его спектакля. Если по телевизору шел его концерт, то ни одно дело в мире не могло ее отвлечь от экрана. Тетя работала в машбюро на телевидении, и однажды бросилась за певцом, когда узнала, что он записывал свой голос и только что вышел из здания. Насима апай бежала за ним до самой остановки трамвая, и не помня себя забежала в вагон. Очнулась только тогда, когда кондуктор спросила у нее билет и обнаружилось, что она забыла все вещи на работе.
— А ведь и до его дома бы доехала, — вспоминала спустя годы тетя со смехом.
Сейчас сложно представить такой уровень фанатизма. Люди штурмовали театры и концертные площадки. Рассказывают, что как-то даже снесли дверь в театре в попытке увидеть звезду.
И, конечно, трудно представить Фидана Гафарова без Нурии Ирсаевой, ведь именно дуэты, звучавшие в спектаклях Башкирского драматического театра, прославили их на всю республику и за ее пределами: «Ғәлиәбаныу» и «Ғәлиә менән Заһир йыры».
***
В начале 90-х, когда нашей большой семье стало тесно в квартире по улице Батырской — к тому времени у мамы родился уже первый внук, Айгиз — мы переехали в частный дом на улице Точисского. Чтобы добраться до этой улицы на берегу уфимской реки Сутолоки, ныне замурованной в трубу под проспектом Салавата Юлаева, нужно было долго-долго спускаться по улице Минигали Губайдуллина на остановке «Кондитерская фабрика», или же с другой стороны — от остановки за огромным зданием Рембыттехники. Многие важные события в жизни республики, включая самое главное — обретение суверенитета — застали нашу семью именно там.
Однажды мать пришла домой с горящими глазами.
— Появилась новая песня! — И тут же запела. — «Әйт, ауылым, ҡайҙа һуң моң*,
Моң ҡайҙа һуң, әйт, урам,
Аулаҡ өйлө** һәм гармунлы
Йәшлегемде һағынам»
(«Скажи, деревня моя, где моң,
Где моң, скажи, улица,
Скучаю по молодости своей,
С аулаҡ өй и гармонью»)
Мать — уроженка села, как и большинство уфимских башкир того времени. А тоска по родной деревне живет в сердце каждого башкира-уфимца в первом поколении. Поэтому песню «Моңдар ҡайтһын ауылға»(«Пусть моң вернется в деревню»), написанную поэтом Рамилем Чурагулом и композитором Ризваном Хакимовым, встретили с огромной радостью и энтузиазмом. Она стала одним из знаковых хитов того времени, олицетворением целой эпохи под названием «Суверенитет алған ваҡыттар» («Время, когда получали суверенитет»). Айдар Галимов, исполнивший песню, стал в одночасье любимцем публики. Если первая песня взывала к тоске по деревне, то другая, «Аҡбуҙат», написанная самодеятельным композитором Дамиром Адельбаевым, — к тоске по молодости.
Тоска — это базовое чувство, которое эксплуатируется в башкирской песенной поэзии, причем с давних времен. Башкир тоскует либо по Родине — еще с тех пор, когда мужчины были вынуждены уходить в солдаты или на заработки в дальние края («Илсе Ғайса», «Саҡырмасы, кәкүк», «Әрме»), либо по деревне — с началом массовой урбанизации, либо по молодости и, в частности, по любви своей молодости. Тосковали по родной стороне и женщины, которых выдали замуж, украли или продали в другие края («Таштуғай», «Ғилмияза»).
Тоска по Родине заставляет не только башкир, но и выходцев из Башкортостана других этносов, разбросанных по всему свету, постоянно сидеть на башкирских форумах, а с появлением социальных сетей — в группах землячеств, собираться на Сабантуи, активно участвовать в виртуальном общении с земляками.
Таким образом создается единый виртуальный Башҡортостан-Гөлбостан, страна мечты.
*Моң — труднопереводимое понятие. Например, моя мать утверждает, что по «моң» в глазах можно определить, говорит ли ребенок на родном языке (у нее всегда получается). Это не просто мелодичность, а наполненность глубиной, смыслом, звучанием.
**Аулаҡ-өй — посиделки в доме, где отсутствует старшее поколение — уехали в гости и т.д. Устраивались всякие игрища, иногда девушки были одни, иногда приглашали парней. В некоторых районах практиковалось ҡуныу — парни оставались на ночь и спали в обнимку с девушками, но не переходя границы этических норм — әҙәп.
***
С возрождением интереса к национальным традициям возросла и популярность кубаиров. Особенно любимой народом стала сказительница Розалия Султангареева, исполнявшая как народные кубаиры, так и собственного сочинения. Эффекта ее высокому голосу прибавляли стройная фигура, наряды из струящихся тканей и своеобразная манера исполнения. Это был образ Һомай — богини, жены Урал батыра, и он пришелся по душе народу.
Кроме этого, именно в 90-е стал популярным кубаир «Уйҙарым» («Мысли мои»), который обрел такую популярность, что многие считают его народным. Между тем, мелодию на кубаир Рами Гарипова написал композитор Айрат Кубагушев.
В Башкирской государственной филармонии был создан фольклорный ансамбль «Йәдкәр», которым в течение 25 лет руководил народный артист Гали Хамзин. С 2010 года художественным руководителем коллектива является народный артист Азамат Тимеров.
Неудивительно, что и группа «Каравансарай», чьи песни стали гимнами национального возрождения башкир — «Ай, һай, Салауат» на стихи Рами Гарипова, за которые его преследовали власти в советское время, «Ҡайҙа һеҙ, башҡорт егеттәре?» («Где вы, башкирские джигиты?»), «Башҡортостан-Гөлбостан» на стихи Шайхзады Бабича — базировалась, прежде всего, на национальных традициях. Помимо авторских песен, они популяризировали множество народных — «Сыңрау торна» («Звенящий журавль»), «Ай, һай, Гөлкәйем», «Беҙҙең ил» («Наша страна») и другие. Сейчас эти традиции продолжают по отдельности их солисты: Расуль Карабулатов, Вильдан Яруллин, Артур Туктагулов со своей новой группой «Далан» и группа «Караван», состоящая из молодых певцов под руководством Махмута Надыршина.
В это время появилось много групп. Если часть из них — «Аманат», чей состав потом трансформировался в «Аҡйондоҙ», «Ант» и студию «Аманат», состоял в основном из уфимских парней — Ильдара и Алмаса Гафаровых, Урала Идельбаева, Роберта Юлдашева, то другая, большая часть групп, формировалась в сельской местности: «Дәрүиш-хан», «Рух», «Ҡышҡы йәйғор», «Ейәнсура» и другие.
***
— Вот вырастешь — женюсь на тебе, — сообщил мне Ирек Атанов из группы «Рух».
Мне было двенадцать, и я радовалась, что я такая юная, а у меня уже есть жених, да к тому же музыкант, из группы моего двоюродного брата Газинура!
Ғәзинур ағай жил в соседнем Хайбуллинском районе и приехал с группой на фестиваль, который проходил в нашем Зианчуринском районе. Сын старшего брата моей матери, Салауат олатая, Ғәзинур ағай работал милиционером, а в свободное время занимался музыкой. Человек с обостренным чувством справедливости, он писал песни и о трагедии на станции «Оло теләк», и про Афган…
Ғәзинур ағай трагически погиб в 1994 году. Но группа продолжила свое существование. Солистом стал Юлай Аскаров, и до этого исполнявший песни в группе, в том числе и собственного сочинения, руководителем группы — гитарист Ирек Атанов. И сейчас, уже после смерти Атанова, группа продолжает работать.
***
Это были 90-е. Страна менялась, и были возможны такие перемены, которые было трудно представить еще двадцать лет назад. Если в конце 60-х башкиры Уфы обивали пороги ведомств, чтобы открыть первый башкирский детский сад, а затем первую башкирскую городскую школу, то в начале 90-х мать в одиночку инициировала и открыла первую сельскую башкирскую гимназию в своем родном Исянгулово, а еще внедрила туда свой инновационный учебный предмет — «Тормош һабаҡтары», написанный совместно с братом, Ильгизаром Буракаевым, и Миндибаем Юлмухаметовым. Спустя некоторое время этот предмет по культуре башкир начал преподаваться во всех башкирских школах республики и, воспитав целое поколение, был убран из учебной программы после вступления в силу закона «О региональном компоненте» в 2017 году.
Огромное значение мать придавала и изучению музыки в гимназии. Учащиеся обучались игре на курае, мандолине (игру на ней преподавал народный музыкант Нажметдин Хасанов) и кубызе. Помимо обычных уроков музыки, был введен еще и предмет «Халыҡ музыкаһы» («Народная музыка») по программе, написанной моей сестрой Гюльназ Буракаевой и Гузель Хамитовой.
На каждом уроке народной музыки мы изучали по две-три песни, к следующему уроку должны были выучить одну из них в качестве домашнего задания. Таким образом мы выучили огромное количество песен, ездили на гастроли по Зианчуринскому району, по Башкортостану и Оренбургской области на гастроли.
В 1996 году мы снова вернулись в Уфу. А Зианчуринская башкирская гимназия имени Марьям Буракаевой продолжает работать.
***
Моя сестра Зухра училась в литературном институте в Москве, а когда вернулась редактором в киностудию «Башкортостан», то ей, молодой специалистке, выдали комнату в общежитии от министерства культуры. Эта серая и неприметная девятиэтажка находилась на Бульваре Молодежи, за торговым центром «Башкортостан» (ныне лайфстайл-центр Башкирия). Бывшее общежитие училища искусств, его превратили в семейное, тем более, что в каждой комнате был свой санузел, и только кухня была общей.
В этом общежитии (а также в общежитии «Шафак» на улице Цюрупы и в общежитии от Уфимского государственного института искусств) жил цвет башкирской культуры. Были там и писатели: моя мать Марьям Буракаева, Тансулпан Гарипова, Айдар Хусаинов, Евгений Мальгинов. Художники Рим Валиахметов, Анна Мальгинова. Но больше всего там жило певцов: Райман Ишбаев, Филюс Калмурзин, Ильгам Валиев, Азат Зиганшин, Дим Маннан (Кулахметов), Рустам Гиззатуллин, Гузель Измайлова и многие другие.
Азат Зиганшин жил на нашем этаже с женой Фанией и тремя маленькими сыновьями, один другого шустрее. Фания шутила:
— Вот дадут нам квартиры в одном доме, будем и дальше вместе жить! (Так впоследствии и случилось).
Этажом ниже жил Дим Маннан, солист группы «Дәрүиш-хан» — чтобы прокормить большую семью, они с женой Альбиной готовили обеды и развозили их по организациям. Подрабатывал он и таксистом, не раз помогал привезти талкан — тогда наша семья занималась его производством. Привез из роддома вторую дочь Зухры — Айсулпан.
Дим внезапно умер в 36 лет от остановки сердца, и это стало шоком для всей республики. Дима Маннана чтят до сих пор и проводят фестивали его имени. Руководитель и участник группы «Дәрүиш-хан» — Альберт Габбасов — возродил группу, она продолжает исполнять
любимые народом хиты.
Неудивительно, что и группа «Каравансарай», чьи песни стали гимнами национального возрождения башкир — «Ай, һай, Салауат» на стихи Рами Гарипова, за которые его преследовали власти в советское время, «Ҡайҙа һеҙ, башҡорт егеттәре?» («Где вы, башкирские джигиты?»), «Башҡортостан-Гөлбостан» на стихи Шайхзады Бабича — базировалась, прежде всего, на национальных традициях. Помимо авторских песен, они популяризировали множество народных — «Сыңрау торна» («Звенящий журавль»), «Ай, һай, Гөлкәйем», «Беҙҙең ил» («Наша страна») и другие. Сейчас эти традиции продолжают по отдельности их солисты: Расуль Карабулатов, Вильдан Яруллин, Артур Туктагулов со своей новой группой «Далан» и группа «Караван», состоящая из молодых певцов под руководством Махмута Надыршина.
В это время появилось много групп. Если часть из них — «Аманат», чей состав потом трансформировался в «Аҡйондоҙ», «Ант» и студию «Аманат», состоял в основном из уфимских парней — Ильдара и Алмаса Гафаровых, Урала Идельбаева, Роберта Юлдашева, то другая, большая часть групп, формировалась в сельской местности: «Дәрүиш-хан», «Рух», «Ҡышҡы йәйғор», «Ейәнсура» и другие.
***
— Вот вырастешь — женюсь на тебе, — сообщил мне Ирек Атанов из группы «Рух».
Мне было двенадцать, и я радовалась, что я такая юная, а у меня уже есть жених, да к тому же музыкант, из группы моего двоюродного брата Газинура!
Ғәзинур ағай жил в соседнем Хайбуллинском районе и приехал с группой на фестиваль, который проходил в нашем Зианчуринском районе. Сын старшего брата моей матери, Салауат олатая, Ғәзинур ағай работал милиционером, а в свободное время занимался музыкой. Человек с обостренным чувством справедливости, он писал песни и о трагедии на станции «Оло теләк», и про Афган…
Ғәзинур ағай трагически погиб в 1994 году. Но группа продолжила свое существование. Солистом стал Юлай Аскаров, и до этого исполнявший песни в группе, в том числе и собственного сочинения, руководителем группы — гитарист Ирек Атанов. И сейчас, уже после смерти Атанова, группа продолжает работать.
***
Это были 90-е. Страна менялась, и были возможны такие перемены, которые было трудно представить еще двадцать лет назад. Если в конце 60-х башкиры Уфы обивали пороги ведомств, чтобы открыть первый башкирский детский сад, а затем первую башкирскую городскую школу, то в начале 90-х мать в одиночку инициировала и открыла первую сельскую башкирскую гимназию в своем родном Исянгулово, а еще внедрила туда свой инновационный учебный предмет — «Тормош һабаҡтары», написанный совместно с братом, Ильгизаром Буракаевым, и Миндибаем Юлмухаметовым. Спустя некоторое время этот предмет по культуре башкир начал преподаваться во всех башкирских школах республики и, воспитав целое поколение, был убран из учебной программы после вступления в силу закона «О региональном компоненте» в 2017 году.
Огромное значение мать придавала и изучению музыки в гимназии. Учащиеся обучались игре на курае, мандолине (игру на ней преподавал народный музыкант Нажметдин Хасанов) и кубызе. Помимо обычных уроков музыки, был введен еще и предмет «Халыҡ музыкаһы» («Народная музыка») по программе, написанной моей сестрой Гюльназ Буракаевой и Гузель Хамитовой.
На каждом уроке народной музыки мы изучали по две-три песни, к следующему уроку должны были выучить одну из них в качестве домашнего задания. Таким образом мы выучили огромное количество песен, ездили на гастроли по Зианчуринскому району, по Башкортостану и Оренбургской области на гастроли.
В 1996 году мы снова вернулись в Уфу. А Зианчуринская башкирская гимназия имени Марьям Буракаевой продолжает работать.
***
Моя сестра Зухра училась в литературном институте в Москве, а когда вернулась редактором в киностудию «Башкортостан», то ей, молодой специалистке, выдали комнату в общежитии от министерства культуры. Эта серая и неприметная девятиэтажка находилась на Бульваре Молодежи, за торговым центром «Башкортостан» (ныне лайфстайл-центр Башкирия). Бывшее общежитие училища искусств, его превратили в семейное, тем более, что в каждой комнате был свой санузел, и только кухня была общей.
В этом общежитии (а также в общежитии «Шафак» на улице Цюрупы и в общежитии от Уфимского государственного института искусств) жил цвет башкирской культуры. Были там и писатели: моя мать Марьям Буракаева, Тансулпан Гарипова, Айдар Хусаинов, Евгений Мальгинов. Художники Рим Валиахметов, Анна Мальгинова. Но больше всего там жило певцов: Райман Ишбаев, Филюс Калмурзин, Ильгам Валиев, Азат Зиганшин, Дим Маннан (Кулахметов), Рустам Гиззатуллин, Гузель Измайлова и многие другие.
Азат Зиганшин жил на нашем этаже с женой Фанией и тремя маленькими сыновьями, один другого шустрее. Фания шутила:
— Вот дадут нам квартиры в одном доме, будем и дальше вместе жить! (Так впоследствии и случилось).
Этажом ниже жил Дим Маннан, солист группы «Дәрүиш-хан» — чтобы прокормить большую семью, они с женой Альбиной готовили обеды и развозили их по организациям. Подрабатывал он и таксистом, не раз помогал привезти талкан — тогда наша семья занималась его производством. Привез из роддома вторую дочь Зухры — Айсулпан.
Дим внезапно умер в 36 лет от остановки сердца, и это стало шоком для всей республики. Дима Маннана чтят до сих пор и проводят фестивали его имени. Руководитель и участник группы «Дәрүиш-хан» — Альберт Габбасов — возродил группу, она продолжает исполнять
любимые народом хиты.
***
В 1998 году мать инициировала открытие первого детского лагеря на башкирском языке — «Йәйләү» («Летовка»). Воспитателями в лагере стали видные писательницы — прозаик Гульсира Гиззатуллина, поэтесса Расима Ураксина и другие известные деятели республики. Но настоящей душой лагеря стал Дамир ағай Әҙелбаев — он проработал в лагере долгие годы, а его песня «Башҡортостан», изначально написанная как гимн для республики, стала гимном «Йәйләү».
Я была вожатой в первые два года работы лагеря. В первый год он проходил на левом берегу Нугушского водохранилища, поросшем густым лесом, а в следующем — напротив, на открытом склоне горы, рядом с деревней Һәргәй.
Утром нас будил не звонок, как принято, а сам Дамир ағай, который ходил по коридорам спальных корпусов и пел песню «Башҡортостан» под аккомпанемент баяна. Была также песня, написанная специально для лагеря «Йәйләү», но, к сожалению, сейчас она утеряна.
За три недели, проведенные в лагере, дети успевали проникнуться родной культурой и языком. Вместо отрядов в «Йәйләү» были ырыу, а когда дети шли в столовую или на йыйын — собрания, то кричали не «Открывайте шире двери, а то повара съедим», а родовые атрибуты; клич, тамгу, птицу и дерево. Проводились конкурсы песен, танцев, даже успевали поставить целый спектакль за время заезда!
Многие из отдыхавших в этом лагере детей стали звездами башкирской эстрады: Айдар Хамзин, Зульхиза Ильбакова, братья Рустам и Фанзиль Адельбаевы.
***
В 2006 году на киностудии «Башкортостан» начали снимать новогодний фильм «Рахмат» («Спасибо»), сценарий которого написали мы с сестрой Зухрой, а режиссером стал казахский режиссер Ануар Райбаев, с которым они вместе учились во ВГИКе.
Традиция снимать музыкальные фильмы с участием звезд эстрады была уже устоявшейся — на телевидении вышел фильм «Таныш булмаған таныштар» («Знакомые незнакомцы»), а затем его сиквел, Азамата Хужахметова, в котором снялась целая плеяда звезд начала 2000-х: Гульдар Ишкуватова, Гульсум Бикубулатова, Вахит Хызыров, Расуль Карабулатов, Лилия Ишемьярова, Азамат Тимеров и многие другие; новогодние серии клипов Рияза Исхакова.
Продолжили эту традицию и мы — в фильме снялись и спели Урал Идельбаев, Сайда Ильясова, Азат Зиганшин, восходящая в то время рэп-звезда МС Баш.
Для съёмок в отдельном клипе на песню, написанную Галинуром Юламановым специально для фильма, в качестве массовки он пригласил группу «Бүреләр». Мы очень подружились с участниками группы Ильшатом, Денисом, Уралом и Тайфуром, и эта дружба положила начало другому фильму — «Моя звезда», который стал моим режиссёрским дебютом.
Тогда только вернулась из Москвы группа выпускников Щепкинского училища; многие из них сыграли роли в фильме, также в качестве актёров и участников съёмочной группы принимали участие тогдашние и нынешние звезды эстрады и не только: музыкант Василь Гафаров, кинорежиссер Айнур Аскаров, оперная певица Диляра Габитова, театральный режиссёр Ильсур Казакбаев и другие.
***
В начале 2010-х годов поэт и участник группы «Ҡышҡы йәйғор» Азамат Юлдашбаев с братом Нажипом и с группой молодых единомышленников начал новый фестиваль исполнителей-бардов на родном языке «Ҡош юлы» («Млечный путь») — башкирский аналог Грушинского фестиваля. Он объединил многих молодых людей, которые были не совсем в формате существующей на тот момент эстрады, и открыл им туда путь: Минзаля Яхина, Тимур Ямалов, Альбина Шамсутдинова и другие. Песни бардов стали хитами, появился также детский «Ҡош юлы», и сейчас этот фестиваль превратился в целое движение.
***
Нередко музыкальные события помогали привлечь внимание общественности к проблемам региона. Так, в 2013 году, музыкант Роберт Юлдашев организовал фестиваль под горой Торатау, на который приехали многие известные группы и исполнители, в том числе и знаменитая тувинская «Ят-Ха». Этот фестиваль стал важной вехой в отстаивании права горы на существование.
***
Ещё одна большая работа моей матери, которую надо упомянуть, — это конкурс «Башҡортостан ынйылары» для школьников среднего и старшего школьного возраста, который проходит ежегодно в Альшеевском районе. Для этого конкурса дети, на время становясь краеведами, собирают сведения о знаменитых земляках и ставят театральные постановки; два года подряд они привозили на конкурс местные формы массовых игр и танцев. Каких только танцев там не было! Ведь долгие века, ещё до появления дискотек и концертов в клубах, вечерние танцы оставались единственным для молодёжи способом развлечения, знакомства. Особенно в конкурсе танцевальных «заводил» выделялся парень из Мечетлинского района по имени Загир — он сумел вовлечь в танец не только участников, но и всех членов жюри. Суждено ему было стать звездой! Сейчас он, взяв в качестве творческого псевдонима свою фамилию, известен как Зайнетдин.
Много раз я слышала, что башкирская молодёжь в Уфе начала собираться на «Самауырлы Ритайым» на новой Набережной, и в этом году, когда организаторы пригласили меня торговать украшениями, я пришла и с тех пор не пропустила ни одного Ритайым.
Мероприятие, которое собирают Рустам Абдразаков, Шафкат Габитов и другие, уже успело обрасти собственными традициями: здесь и бесплатное чаепитие, и свободный микрофон, и «күләгә» (массовые пляски), и любительское исполнение известных хореографических постановок. Молодёжь знает и любит исполнять песни башкирской эстрады разных лет; приходят выступать и сами артисты.
Встречала я на Ритайым не только молодёжь, но и знакомых постарше, людей разных профессий. И как же радостно наблюдать, как современный мегаполис становится площадкой для возрождения традиционных форм народных развлечений и сохранения родной культуры!
В 1998 году мать инициировала открытие первого детского лагеря на башкирском языке — «Йәйләү» («Летовка»). Воспитателями в лагере стали видные писательницы — прозаик Гульсира Гиззатуллина, поэтесса Расима Ураксина и другие известные деятели республики. Но настоящей душой лагеря стал Дамир ағай Әҙелбаев — он проработал в лагере долгие годы, а его песня «Башҡортостан», изначально написанная как гимн для республики, стала гимном «Йәйләү».
Я была вожатой в первые два года работы лагеря. В первый год он проходил на левом берегу Нугушского водохранилища, поросшем густым лесом, а в следующем — напротив, на открытом склоне горы, рядом с деревней Һәргәй.
Утром нас будил не звонок, как принято, а сам Дамир ағай, который ходил по коридорам спальных корпусов и пел песню «Башҡортостан» под аккомпанемент баяна. Была также песня, написанная специально для лагеря «Йәйләү», но, к сожалению, сейчас она утеряна.
За три недели, проведенные в лагере, дети успевали проникнуться родной культурой и языком. Вместо отрядов в «Йәйләү» были ырыу, а когда дети шли в столовую или на йыйын — собрания, то кричали не «Открывайте шире двери, а то повара съедим», а родовые атрибуты; клич, тамгу, птицу и дерево. Проводились конкурсы песен, танцев, даже успевали поставить целый спектакль за время заезда!
Многие из отдыхавших в этом лагере детей стали звездами башкирской эстрады: Айдар Хамзин, Зульхиза Ильбакова, братья Рустам и Фанзиль Адельбаевы.
***
В 2006 году на киностудии «Башкортостан» начали снимать новогодний фильм «Рахмат» («Спасибо»), сценарий которого написали мы с сестрой Зухрой, а режиссером стал казахский режиссер Ануар Райбаев, с которым они вместе учились во ВГИКе.
Традиция снимать музыкальные фильмы с участием звезд эстрады была уже устоявшейся — на телевидении вышел фильм «Таныш булмаған таныштар» («Знакомые незнакомцы»), а затем его сиквел, Азамата Хужахметова, в котором снялась целая плеяда звезд начала 2000-х: Гульдар Ишкуватова, Гульсум Бикубулатова, Вахит Хызыров, Расуль Карабулатов, Лилия Ишемьярова, Азамат Тимеров и многие другие; новогодние серии клипов Рияза Исхакова.
Продолжили эту традицию и мы — в фильме снялись и спели Урал Идельбаев, Сайда Ильясова, Азат Зиганшин, восходящая в то время рэп-звезда МС Баш.
Для съёмок в отдельном клипе на песню, написанную Галинуром Юламановым специально для фильма, в качестве массовки он пригласил группу «Бүреләр». Мы очень подружились с участниками группы Ильшатом, Денисом, Уралом и Тайфуром, и эта дружба положила начало другому фильму — «Моя звезда», который стал моим режиссёрским дебютом.
Тогда только вернулась из Москвы группа выпускников Щепкинского училища; многие из них сыграли роли в фильме, также в качестве актёров и участников съёмочной группы принимали участие тогдашние и нынешние звезды эстрады и не только: музыкант Василь Гафаров, кинорежиссер Айнур Аскаров, оперная певица Диляра Габитова, театральный режиссёр Ильсур Казакбаев и другие.
***
В начале 2010-х годов поэт и участник группы «Ҡышҡы йәйғор» Азамат Юлдашбаев с братом Нажипом и с группой молодых единомышленников начал новый фестиваль исполнителей-бардов на родном языке «Ҡош юлы» («Млечный путь») — башкирский аналог Грушинского фестиваля. Он объединил многих молодых людей, которые были не совсем в формате существующей на тот момент эстрады, и открыл им туда путь: Минзаля Яхина, Тимур Ямалов, Альбина Шамсутдинова и другие. Песни бардов стали хитами, появился также детский «Ҡош юлы», и сейчас этот фестиваль превратился в целое движение.
***
Нередко музыкальные события помогали привлечь внимание общественности к проблемам региона. Так, в 2013 году, музыкант Роберт Юлдашев организовал фестиваль под горой Торатау, на который приехали многие известные группы и исполнители, в том числе и знаменитая тувинская «Ят-Ха». Этот фестиваль стал важной вехой в отстаивании права горы на существование.
***
Ещё одна большая работа моей матери, которую надо упомянуть, — это конкурс «Башҡортостан ынйылары» для школьников среднего и старшего школьного возраста, который проходит ежегодно в Альшеевском районе. Для этого конкурса дети, на время становясь краеведами, собирают сведения о знаменитых земляках и ставят театральные постановки; два года подряд они привозили на конкурс местные формы массовых игр и танцев. Каких только танцев там не было! Ведь долгие века, ещё до появления дискотек и концертов в клубах, вечерние танцы оставались единственным для молодёжи способом развлечения, знакомства. Особенно в конкурсе танцевальных «заводил» выделялся парень из Мечетлинского района по имени Загир — он сумел вовлечь в танец не только участников, но и всех членов жюри. Суждено ему было стать звездой! Сейчас он, взяв в качестве творческого псевдонима свою фамилию, известен как Зайнетдин.
Много раз я слышала, что башкирская молодёжь в Уфе начала собираться на «Самауырлы Ритайым» на новой Набережной, и в этом году, когда организаторы пригласили меня торговать украшениями, я пришла и с тех пор не пропустила ни одного Ритайым.
Мероприятие, которое собирают Рустам Абдразаков, Шафкат Габитов и другие, уже успело обрасти собственными традициями: здесь и бесплатное чаепитие, и свободный микрофон, и «күләгә» (массовые пляски), и любительское исполнение известных хореографических постановок. Молодёжь знает и любит исполнять песни башкирской эстрады разных лет; приходят выступать и сами артисты.
Встречала я на Ритайым не только молодёжь, но и знакомых постарше, людей разных профессий. И как же радостно наблюдать, как современный мегаполис становится площадкой для возрождения традиционных форм народных развлечений и сохранения родной культуры!