По словам художницы, связь будущего произведения с «Кавказской Ривьерой» истончилась, и она покинула сочинский проект. Тем не менее Евгения Мальцева продолжила работать над картиной. Эта работа специфически фиксирует постоянство временного и обрыв бескрайнего в глубине человеческой души. Стоит отметить решение, близкое по духу к творчеству Фрэнсиса Бэкона, - свести на нет лицо центральной фигуры. Это не только красноречиво описывает обнуляемую личность, которая пытается оторваться от условной земли к условному небу, но и фиксирует мысль о том, что и само вознесение — мягко говоря, болезненный процесс, способный протекать неизвестное количество времени.
Важно, что большая часть произведений выполнена на дереве. Этот выбор продиктован в первую очередь самим материалом: дерево — сакральный символ, и обращение к нему выглядит логичным. К слову, еще один поклонник Бэкона Дэвид Линч немалую долю «Твин Пикса» построил именно вокруг леса и лесопилки.
«В те годы я думала, как работать дальше, но не хотела углубляться дальше в иконопись, — вспоминает Евгения Мальцева. — Для меня был важен материал как сущность. Что можно делать с деревом? Обугливать, сверлить, красить, резать — и совмещать все эти приемы. В дедушкиной квартире в Ижевске я случайно нашла деревянную основу под зеркало, — и стало отчетливо понятно, что все ответы передо мной, здесь и сейчас».
Частью восприятия работ Евгении Мальцевой становится их околотактильность. Во многом это ощущение продиктовано обугленностью и выломанными наружу «костями» деревянного полотна. При этом сами изображения, несмотря на свой размер, обладают юркой способностью нарушать дистанцию до зрителя. Так, например, это касается двух «Черных Мадонн», стареющие простыни на которых могут неуловимо менять облик портретов, стоит только отвернуться. Схожее впечатление оставляет и персонаж «Русской хтони», чей глаз вихрем вкручен в изображение: нахальство на его лице воспринимается параллельно с положением его фигуры, будто готовой сойти с холста. Это не столько добавляет погружения на глубину человеческой природы, сколько говорит о крайней близости этой чугунной метафизики к самому зрителю. И в этих гипнотических условиях важно не только узнать изображенную тьму, но и увидеть в ней зеркало. Только тогда в бездне можно будет различить звезды, цвет и оттенки. В конце концов, как еще высекать свет, если не из тьмы.
Андрей Королёв